пятница, 31 марта 2017 г.

Жукова Алёна

Тайный знак

но тот отдал ему пропуск с печатью и подписью и проводил до выхода, ничего не объяснив и ничего не потребовав. В полном недоумении Михаил добрался до дома на Новослободской, благо для этого пришлось всего лишь перейти через дорогу.
  Только назавтра, на летучке в Наркомстрое, все объяснилось.  Оказывается, замнаркома по делам строительства позвонил Лазарю Кагановичу и объяснил, чем грозит арест Степанова для общего дела: второго такого спеца не найти, стройка остановится, и цех не будет сдан в срок. Он ручался, что Степанов прежде всего заботился о безопасности строительства, а все обвинения в саботаже сплошь надуманные, просто кому-то Степанов крепко насолил. Надо вызволять. А  Михаилу он посоветовал впредь быть осмотрительней:

среда, 15 марта 2017 г.

Гэлбрейт Роберт

Шелкопряд

  - А что в Нью-Йорке – все замечательно? То есть… не замечательно, а … с пользой? Интересная была программа? – спрашивала девушка.
  - Насыщенная, - ответил Чард, и Страйк, не видевший его лица, угадал зевок. – На тему электронных изданий.
  Перед Страйком остановился грузный, уже изрядно выпивший (к половине девятого) человек в костюме-тройке и с преувеличенной любезностью начал пропускать его вперед. Страйку ничего не оставалось, кроме как подчиниться вычурному, безмолвному предложению и двинуться дальше.
  - Вот спасибо, - сказала ему Нина, принимая бокал шампанского. – Ну что, можем теперь идти на крышу?

четверг, 9 марта 2017 г.

Абгарян Наринэ

С неба упали три яблока

  новому месту, просился даже за калитку, ходил вдоль дороги, оглядывался по сторонам, а добравшись до кромки обрыва, замирал надолго, красивый и величественный, в белоснежной короне и  ржавых от дорожной пыли перьях, глядел куда-то верх, иногда кричал – рвущим душу криком. Жил он круглый год на веранде, Вано сколотил для него большую коробку, набил ее сеном, но павлин ее упорно игнорировал, лишь в самый мороз забирался туда и, зарывшись под старый шерстяной плед, которым его заботливо укрывала Валинка, угрюмо молчал, провожая безучастным взглядом залетающие под навес редкие снежинки. Иногда он выбирался в зимний двор, мигом становясь почти невидимым на снежном покрове, неуместно-роскошный в окружающей его деревенской действительности, - и недолго наблюдал снежную пургу. Потом, тяжело хлопая намокшими крыльями, взлетал на веранду, замирал на секунду на перилах – и снова нырял в коробку с сеном.